Илья Доронов, РБК ТВ: «Деловое вещание невозможно без частного бизнеса»

Как команда РБК ТВ видит свою аудиторию?

Это премиальная аудитория. Не могу сказать, что РБК — телеканал для очень широких масс. Если говорить о соцдеме, то это и руководители, и бизнесмены, и обычные люди, которые интересуются экономикой и бизнесом. Возраст — около сорока. Если формулировать для себя, то мы пытаемся работать на думающую аудиторию, для тех, кто готов потреблять какие-то смыслы, а мы стараемся создавать эти смыслы для людей и объяснять, что происходит вокруг, в то время как все кричат и устраивают политические шоу.

Считаете ли вы РБК ТВ деловым каналом?

Да, конечно. Его можно назвать деловым каналом, но с двумя составляющими: с одной стороны, это деловая информация, с другой — новости. Мы не можем сказать, что это только новостной канал или что это только деловой канал. РБК ТВ — это два в одном.

Неоднократно слышал мнение, что настоящий деловой канал возможен только в стране, где значительная доля населения размещает средства на фондовом рынке. С этой точки зрения в России, где это далеко не так, возможности для развития делового телевещания ограничены. Согласны ли вы с этим?

Я бы добавил к этому критерию еще один: в стране должен быть сильно развит бизнес, прежде всего частный. Мы прекрасно видим, что у нас происходит: в основном развивается бизнес, так или иначе связанный с государством — с госкомпаниями либо чиновниками. Поэтому я отчасти соглашусь с тем, что без частного бизнеса людей, готовых вкладываться в акции, облигации, идти на биржу, чисто деловое вещание, конечно, невозможно. Зачем оно тогда, кому оно нужно?

Если ядро вашей аудитории — бизнесмены и инвесторы, то зачем им вообще смотреть телевизор для получения деловой информации? Можно следить за новостными ресурсами в интернете, тем же порталом РБК, или получать ленты информагентств, специализирующихся на бизнесе и фондовом рынке. Можно автоматизировать этот процесс, чтобы приходили уведомления о новостях, связанных с конкретными отраслями, компаниями и эмитентами.

Что собой представляет просмотр РБК ТВ? Во многом это фоновое смотрение в течение дня. Включен телевизор, и ты либо слушаешь звук, занимаясь своими делами, либо обращаешь внимание на текстовую информацию. Мы стараемся давать ее очень быстро. То есть можно работать и, не напрягаясь и не отслеживая новости специально, увидев что-то краешком глаза, тут же получить дополнительную информацию. Ты делаешь свои дела, но в фоновом режиме работает телеканал, который дает тебе всю повестку дня, связанную и с новостями, и с экономикой.

То есть канал позволяет ориентироваться в происходящем, создает текущую повестку?

Да. А еще канал раскрывает смысл того, что происходит, так, чтобы люди понимали вещи, лежащие не на поверхности.

Инвестиции на фондовом рынке так и не стали массовыми. Число открытых активных счетов растет медленно, среди них много «спящих». Можно ли в нашей стране делать успешный телеканал только для инвесторов в ценные бумаги?

Я бы сказал, что нельзя. Мы эту аудиторию считаем своей, потому что у нас выходит программа «Рынки». Но время поменялось: раньше не было интернета и единственным источником информации о фондовом рынке были газеты и телевидение. Сейчас мы не можем конкурировать с интернетом в скоростях — нельзя снять быстрее, чем написать. Но у нас есть свое преимущество: прямой эфир. Как только во время прямого эфира появляется новость, мы ее даем. Впрочем, точного ответа на ваш вопрос у меня нет, потому что вы правильно сказали — фондовый рынок был и остается в зачаточном состоянии, поэтому мы и не делаем исключительно экономический канал. Я не пробовал делать только экономический канал, поэтому и ответа на ваш вопрос у меня нет.

Возможна ли в условиях России такая же картинка, как, например, в сериале «Миллиарды»: офис инвесткомпании, на телевизорах по стенам — Bloomberg TV, в студию приходит важный ньюсмейкер из мира финансов, и все сотрудники бросают свои рабочие терминалы и как один прилипают к телеэкрану?

Возможна, если ньюсмейкер дает эксклюзивное интервью или сообщает эксклюзивную информацию. Мы сейчас делаем очень много таких интервью, наша задача — выпускать их сразу на нескольких платформах. Они выходят в «телике», на сайте в текстовом варианте, на YouTube и в соцсетях. Где аудитория, туда все и идут.

Кого на российском телевизионном рынке вы считаете прямыми конкурентами и за кем следите особенно внимательно?

С точки зрения информации — «Россию 24». Наверное, в стране осталось всего два канала, конкурирующих на этом поле. Нас объединяют быстрая подача новостей и моноэфиры, они выходят и у нас, и у них. Есть еще «Москва 24», но у нас повестка федеральная. Поэтому основной конкурент — «Россия 24».

В лентах всех информагентств достаточно много новостей, «снятых» из эфира той же «России 24». Условно, Миллер говорит в прямом эфире, что «Газпром» не будет строить второй газопровод в Китай, и через секунду выходит «молния», потому что это важно для инвесторов, которые либо открывают позиции по «Газпрому», либо закрывают, в зависимости от своей стратегии. Для вас важно присутствие в эфире спикеров, заявления которых становятся «молниями»?

Думаю, для любого информационного канала появление таких гостей важно. Конечно, они нужны. Мы не говорим агентствам заранее, что у нас будет подобное интервью, но они уже приучены и сами следят за нами и дают новости в лентах со ссылкой на РБК ТВ.

Можете ли вы конкурировать с «Россией 24» за спикеров, которые и формируют новостную повестку у нас в стране, учитывая ангажированность этого федерального канала и с чиновниками, и с топами госкорпораций?

Не только можем, но и стараемся это делать. Абсолютно понятно, что «Россия 24» — государственный и прогосударственный телеканал. По-другому быть не может, потому что он живет на деньги государства. Мы же находимся на самообеспечении, живем на собственные деньги. Поэтому можем смотреть на вещи с разных сторон. За это нас любят и именно поэтому к нам идут. Спикеры приходят со словами: «Хорошо, что у вас можно поговорить, хорошо, что у вас нет какого-то шлейфа ни с одной, ни с другой стороны». То есть это место объективной журналистики, по крайней мере, мы так к этому относимся. Ресурс «России 24» в том, что многим чиновникам говорят: «Вам нужно туда идти» — и они не могут отказаться. Нам приходится уговаривать ньюсмейкеров, но есть много людей, которые говорят: «Мы лучше пойдем к вам, потому что у вас это вызовет больший эффект, чем если мы скажем это в другом месте». Я бы добавил, и большее доверие тоже.

Есть ли синергия между РБК ТВ и другими информационными продуктами холдинга РБК — порталом и печатными изданиями?

Есть, и эта синергия — результат переплетения в разных местах. Телеканал и сайт не могут влиять на контент друг друга, говоря: «Вы должны напечатать вот это, а вы — показать вот это». Но мы перекрестно забираем друг у друга новости и интервью спикеров. Если сайт берет интервью у кого-то, то нас предупреждают о дате и времени выхода, а мы готовимся заранее, чтобы выдать это интервью в том или ином виде. То же самое мы отдаем сайту, и они могут выдать наше видео у себя. Есть и непрямая синергия. В начале июня телеканал запустил итоговую ежедневную программу в Instagram. Казалось бы, соцсети — это территория сайта, но мы делаем видеопрограмму в онлайне, и это тоже прикольно и интересно.

В чем, по-вашему, причина бесславного конца «Эксперт ТВ», который на старте был очень амбициозным проектом делового канала, а сейчас никто о нем и не вспоминает?

Не могу это комментировать, потому что я никогда не работал на «Эксперт ТВ». Есть пример того же канала Life, который очень мощно начал, а в конце 2016 года прекратил вещание. О причинах закрытия каналов надо спрашивать у владельцев и руководства. Я могу лишь говорить, в чем сила РБК ТВ. Мы часть холдинга, который охватывает медиа на 360 градусов: и интернет, и соцсети, и телеканал, и журнал, и газета. Сила в том, что можно работать на всех площадках. Экономика может быть в один месяц лучше у телеканала, в следующий — у сайта, и так далее. Одно другое дополняет. У РБК есть бизнесы, напрямую не связанные с медиа, например RU-Center (предоставляет услуги по регистрации доменных имен и хостингу, — прим. ред.), и это тоже помогает нам выживать. В этом и заключается диверсификация РБК.

В холдинге ваш канал — инвестиционный проект или вы приносите прибыль?

Скорее, мы выходим «в ноль» по итогам года. Наверное, телеканал — это больше имиджевая составляющая, потому что я не могу сказать, что мы приносим деньги.

Есть ли на российском медиарынке место для еще одного информационного канала с деловой составляющей и может ли такой вещатель приносить прибыль?

Я всегда в пример привожу американский канал Cheddar, созданный четыре года назад. Это экономический канал для миллениалов. Через три года после запуска он был продан за $200 млн. Его создатели заявили, что не станут делать эфирное телевидение, а сразу пойдут в соцсети и будут вещать только там. Дальше он начал распространяться в университетских городках, на автозаправках и т. д. Вот пример того, как при должных вложениях можно получать прибыль. Для того, чтобы приносить прибыль холдингу, мы сейчас продумываем новую технологическую площадку. Если у нас получится, это будет некая революция с точки зрения и вещания, и используемого оборудования.

Для того, чтобы понять, куда вы будете двигаться, прошу описать ваши сегодняшние каналы распространения.

Мы вещаем через «НТВ-Плюс», присутствуем в «Триколоре» в разделе информационных каналов. Нас нет в первом и втором мультиплексах, поэтому о распространении договариваемся с операторами связи и телеком-компаниями. Также у нас есть прямой эфир на сайте и в YouTube. Как я говорил, недавно запустили программу в Instagram. Также недавно запущено приложение для Apple TV.

Как я вижу дальнейшее развитие? Это создание приложения для смарт ТВ и наращивание трансляции в соцсетях. Это эксперименты с мультистримингом, и, надеюсь, скоро мы его запустим. Нас сейчас не устраивает, что наш сигнал идет исключительно в Instagram. Нам нужно, чтоб он шел одновременно в YouTube, Facebook и другие соцсети. Тут важно победить Instagram, потому что это очень закрытая система. Наконец, мы хотим создавать контент, который будет жить не только здесь и сейчас, но и какое-то время в интернете.

Считаете ли вы перспективным присутствие в видеосервисах, которые пакетируют и предлагают зрителям стриминг линейных телеканалов?

Конечно, это перспективно. Надо идти за аудиторией. Если она потребляет видео через приложения и в интернете, то нам надо идти во все эти среды. К слову, мы есть и в «Яндекс.Эфире». Но у меня есть вопрос к этим платформам: как они собираются бороться с пиратством? Я адресовал этот вопрос Okko, но ответа не получил. Не секрет, что в Сети есть ресурсы, которые агрегируют контент легальных VoD-платформ и предлагают его за 700 рублей на полгода. К тому же есть еще одна проблема с этими сервисами: они не раскрывают данные. Они в этом не заинтересованы. Тем не менее мы с ними работаем. Я сам делаю фильмы и интервью, а «Кинопоиск HD» и ivi их забирают.

Зачем вам нужно приложение для смарт ТВ?

Для расширения аудитории. У меня дома телевизор не подключен к антенне. Ты просто подключаешь телевизор или «коробочку» на Android к интернету и устанавливаешь приложения, которые тебе требуются. Если человеку нужно РБК ТВ, он спокойно поставит это приложение и будет смотреть без поиска среди 500 каналов, доступных в России. Не нужно выходить в еще одно приложение — это своего рода устранение посредника. Что еще можно накрутить в приложении — нужно говорить с разработчиками. Для меня одна из основных задач — сделать так, чтобы аудитория оставалась с нами, вовлекать ее. Мы сейчас даже фильмы смотрим с телефоном в руке. Тем более кто сейчас сможет два часа, не отрываясь смотреть телевидение? Людей надо завлекать и вовлекать в процесс. Примерно год назад мы сделали первый шаг в этом направлении: сделали QR-коды, по которым можно перейти либо на YouTube, либо на статью на сайте. Дальше нужно придумывать новые активности.

Сейчас вендоры смарт ТВ за плату предустанавливают приложения видеоплатформ на первый экран меню. Вас бесплатно на первый экран тоже никто не пустит.

Насколько я могу судить по ситуации со смартфонами, большую часть предустановленных приложений народ пытается спрятать или вообще удалить. Им не очень нравится, когда что-то навязывают. У меня телевизор Sony на Android TV, я сам формирую первый экран.

То есть вы рассчитываете на лояльность зрителей, которые сами будут скачивать и устанавливать приложения?

Да. Главное, чтобы они были в App Store и Google Play.

Раскройте, пожалуйста, что за революцию вы готовите и что будет уметь платформа, которую вы обсуждаете?

Наверное, для многих открою секрет, но РБК ТВ вещает в SD и нам нужно перейти в Full HD. Размер телевизоров растет, качество картинки должно соответствовать. Дальше — упрощение и удешевление производства не в ущерб качеству. Сначала мы это должны обсудить и запустить, после чего я смогу об этом говорить. Это новое оборудование и не эволюционный шаг в развитии, а, наверное, прыжок через несколько этапов. Я бы хотел, чтобы мы перепрыгнули в светлое будущее, благо мы не такие большие, как федеральные каналы, и у нас есть такая возможность. Например, наша программа в Instagram сейчас выходит с одного планшета. Больше ничего не используется, а качество хорошее. Вот это прикольно.

На нашей конференции TeleMultiMedia Forum 2020 вы говорили, что во время самоизоляции выросло число выходов спикеров в эфир из дома через бытовые устройства и зрители быстро от этого устали, захотели вернуться к привычному студийному качеству.

Да, я поэтому и говорю, что это новая технологическая платформа, но не в ущерб качеству. Любому хочется получить переносную студию, которая умещается в два чемоданчика. Мы такую хотим сделать.

Что вы хотите получить от новой платформы помимо перехода на Full HD, что, предположу, не такая уж и сложная задача?

Это прежде всего мобильность. Давайте назовем это «облачным телевидением», когда неважно, откуда ты вещаешь, качество всегда будет высоким. Неважно, в каком месте находится ведущий, при этом можно спокойно делать программу. Это предварительные прикидки. Вы рано меня об этом спрашиваете, потому что первое большое обсуждение еще впереди.

Когда говорят о перспективных технологиях телевещания, прежде всего упоминают интерактивность с примерами использования HbbTV, показавшими неплохой эффект. Говорят о съемке видео в формате 360 градусов, о дополненной реальности. Что из этого вы считаете перспективным и хотели бы внедрить?

Мне кажется, можно сравнить эти обсуждения с коронавирусом. В апреле — мае все специалисты говорили, что мы пока не знаем, как эффективно с ним бороться, потому что пока не прожили некую формацию. Только время и эксперименты покажут, что из перечисленного — нужные и полезные технологии, а что — игрушки, в которые мы наиграемся, после чего они отвалятся. Это как с 3D-телевизорами и фильмами: сначала все бегут их производить и продавать, а потом все от них отказываются. Все должно быть просто и интересно, а самое главное — доступно для телезрителя. И хорошо бы, если это было бы полезным. Например, недавно Mail.ru представила виртуальных ведущих. Посмотрим, приживутся они или нет. Раскрою секрет: у нас скоро должен появиться выпуск с виртуальным ведущим. Мы сейчас с Mail.ru договариваемся делать небольшой выпуск раз в день.

Есть ли какие-то прорывные технологии визуального оформления эфиров с ньюсмейкерами в вашей области? Сейчас любое интервью со спикером на экономические темы сопровождается массой инфографики: тут и диаграммы, и бегущие строки, и выносы. Даже видеоблогеры это активно применяют.

По-моему, надо говорить не об этом. Представьте, что вы приходите в гигантский магазин с массой товаров. Глаза разбегаются, а по факту остается ощущение, что здесь ничего нет: слишком много всего. А когда выбор невелик, кажется, что есть из чего выбирать. В телеинтервью важны две составляющие: информация, которую ты даешь, и подача — атмосфера, в которой все происходит. Я не вижу особого смысла в том, чтобы заполнить эфир графиками и диаграммами. Можно иногда подсвечивать цифру, приведенную спикером, или еще что-то, чтобы у зрителя была дополнительная информация. Когда я вижу, как некоторые каналы в новостях всю студию заваливают 3D-графикой, у меня возникает вопрос: для чего это делается? Чтобы показать, какая крутая у вас 3D-графика, или помочь раскрыть суть новости? В большинстве случаев это графика ради графики. Вопрос в ее количестве и уместности. Ты можешь сделать очень простой выпуск на YouTube, но если у тебя будет разговор по делу и в приятной для зрителя манере, то это посмотрят. И графика не будет играть никакой роли и точно уж не будет играть главную роль.

Кто из спикеров в вашем эфире давал вам наибольший рейтинг?

Мы не можем здесь обращаться к традиционным замерам. Можно судить только по просмотрам на YouTube. Интервью с [премьер-министром Армении] Пашиняном, которое я делал в апреле прошлого года, набрало больше миллиона просмотров на YouTube. Или интервью [вице-президента «Лукойла»] Леонида Федуна, которое я записывал в марте. Он комментировал разрыв сделки с [Организацией стран-экспортеров нефти] OPEC. Когда я ехал его записывать, у меня и в мыслях не было, что оно наберет миллион просмотров на YouTube. Интервью с [экс-губернатором Кировской области] Никитой Белых я записывал в колонии — у него около 800 тыс. просмотров на YouTube. Для РБК это очень много. В конечном итоге все зависит от информационного фона. Если удается под резонансную новость подтащить самого ньюсмейкера, тогда это выстреливает.

Тематики: Маркетинг

Ключевые слова: средства массовой информации